Колыбель на орбите [сборник] - Артур Кларк

В то, что два богатеньких ученых встретились случайно, верилось с трудом, и Гарри стало любопытно, что за комбинация тут назревает. Некоторое время разговор шел на общие темы, но профессора Маккензи терзало откровенное любопытство по поводу двух гостей доктора Романо. Вскоре после того как их представили, профессор нашел повод на несколько минут отлучиться, и Гарри мысленно простонал. Если на протяжении получаса на него поступит в посольство два независимых запроса, там явно заинтересуются, во что же он впутался. Такое даже может пробудить подозрительность у ФБР, а как тогда он провезет через таможню обещанные две дюжины пар нейлоновых колготок?

Наблюдать за поведением обоих ученых было поразительно интересно. Они напоминали пару бойцовых петухов, выбирающих позицию для атаки. Романо обращался с более молодым коллегой с откровенной грубостью, под которой, как заподозрил Гарри, скрывалось вынужденное восхищение. Было также ясно, что Романо, почти фанатичный борец за сохранение природы, относился к деятельности Маккензи и его нанимателей с величайшим неодобрением.

— Вы банда грабителей, — сказал он профессору. — Вас заботит только одно — как можно быстрее лишить планету всех ресурсов, а на следующие поколения вам наплевать.

— А что это следующее поколение сделало для нас? — не очень оригинально возразил Маккензи.

Словесная перепалка продолжалась почти час, и многое в ней оказалось для Гарри совершенно непонятным. Он стал гадать, почему ему и Джорджу было позволено стать ее свидетелями, но через некоторое время оценил уловку доктора Романо. Тот был гениальным оппортунистом: раз уж они случайно оказались на борту, доктор воспользовался этим, просто чтобы помучить профессора Маккензи и заставить его гадать, какие же сделки тут намечались.

Информацию о молекулярных ситах доктор выдавал по кусочкам и вскользь, точно такой пустяк не заслуживал внимания. Однако Маккензи немедленно проглотил наживку, и чем более уклончивым становился Романо, тем большую настойчивость проявлял профессор. Было очевидно, что доктор лишь разыгрывает застенчивость, и хотя профессор это прекрасно понимает, он не может не подыгрывать пожилому ученому.

Доктор Романо обсуждал свое изобретение с какой-то странной отрешенностью, точно это некий проект будущего, а не свершившийся факт. Он описал его захватывающие дух возможности и пояснил, как оно может отправить на свалку истории всю существующую горнодобывающую промышленность, а заодно навсегда избавить мир от угрозы нехватки металлов.

— Но если метод настолько хорош, — воскликнул наконец Маккензи, — то почему же вы не воплотили его в жизнь?

— А чем же я, по-вашему, занимаюсь здесь, в водах Гольфстрима? — возмутился доктор. — Вот, взгляните.

Он открыл шкафчик возле сонарного локатора, достал брусочек металла и бросил его Маккензи. Брусок напоминал свинцовый и был явно очень тяжелым. Профессор взвесил его на руке и немедленно определил:

— Уран. Так вы хотите сказать…

— Да. До последнего грамма. И там, где он взят, его предостаточно. Джордж, — обратился он к другу Гарри, — не прокатите ли профессора на вашей субмарине, пусть посмотрит на установку в действии. Он мало что поймет, зато убедится, что мы заняты серьезным делом.

Маккензи все еще оставался настолько задумчив, что на такую мелочь, как частная субмарина, даже не обратил внимания. Минут через пятнадцать они всплыли, увидев достаточно, чтобы разжечь у Маккензи аппетит.

— Первым делом я хочу понять, — заявил он Романо, — почему вы показываете все это мне? Ведь это крупнейшее изобретение — так почему ваша фирма за него не ухватилась?

Романо с отвращением фыркнул:

— Вы ведь знаете, что я поцапался с советом директоров. И в любом случае эта кучка старых пердунов все равно настолько крупный проект не потянула бы. Ужасно не хочется это признавать, но вы, техасские пираты, больше подходите для такой работы.

— Так это ваше частное предприятие?

— Да. Компания ничего о нем не знает, а я вложил в него полмиллиона собственных средств. Для меня это было чем-то вроде хобби. Я считал, что кому-то следует возместить нанесенный природе ущерб — это насилие над континентами, которое люди вроде вас…

— Ладно, мы это уже слышали. И все же вы предлагаете передать его нам?

— А кто говорил о передаче?

Наступило многозначительное молчание, затем Маккензи осторожно произнес:

— Разумеется, нет нужды говорить, что оно нас заинтересует… очень заинтересует. Если вы предоставите нам данные об эффективности, степени экстракции и прочую статистику — и совсем не обязательно раскрывать технические подробности, — то мы сможем поговорить о деле. Я не могу говорить за своих партнеров, но не сомневаюсь, что они смогут собрать достаточную для заключения нашей сделки сумму…

— Скотт, — прервал его Романо, и в его голосе послышалась усталость, впервые напомнившая о возрасте доктора, — меня не интересует заключение сделки с твоими партнерами. У меня нет времени торговаться с ними, с их юристами и юристами юристов. Я занимался этим пятьдесят лет и, уж поверь мне на слово, безумно устал. Это мое изобретение. Оно сделано на мои средства, а все оборудование стоит на моем корабле. И я хочу заключить личную сделку. С тобой. А дальше поступай как знаешь.

Маккензи моргнул.

— Такую крупную сделку я один не потяну, — запротестовал он. — Спасибо, конечно, за предложение, но если все ваши слова — правда, то такое изобретение стоит миллиарды. А я всего лишь бедный, но честный миллионер.

— Деньги меня больше не интересуют. Что я с ними стану делать в моем-то возрасте? Нет, Скотт, есть только одна вещь, которую я сейчас хочу — и хочу прямо сейчас, немедленно. Отдай мне «Морскую пену», и мой процесс — твой.

— Да вы с ума сошли! Ведь даже при нынешней инфляции такую яхту можно построить меньше чем за миллион. А ваш процесс стоит…

— Что ж, Скотт, не спорю. Все это так, но я старик, и я очень тороплюсь, а на строительство такой яхты уйдет не меньше года. Я влюбился в нее с того дня, когда ты показал мне ее в Майами. Предлагаю такой вариант: ты забираешь «Валентность» со всем ее лабораторным оборудованием и записями. Договор о взаимном обмене яхтами мы сможем заключить всего за час — у меня на борту есть юрист, который позаботится о законности сделки. А потом я отплываю в Карибское море, делаю круиз по островам и плыву дальше через Тихий океан.

— Так у вас все было подготовлено заранее? — изумился Маккензи.

— Да. А соглашаться или нет — дело твое.

— В жизни не слыхал о такой безумной сделке, — пробормотал Маккензи. — Разумеется, я согласен. Упрямого старого мула я могу распознать с первого взгляда.